Школьные сочинения
Переходим к анализу кульминационного эпизода главы — сцены купли-продажи «мертвых душ». Диалог Чичикова и Коробочки должен прозвучать в классе. Хорошо, если заранее подготовленные ученики прочитают его в лицах. Эта в высшей степени комическая сцена. На основе диалога Коробочки и Чичикова можно сделать заключение, что именно в этой сцене характер помещицы раскрывается с наибольшей полнотой, обнаруживая не только ее мелочную бережливость, деловитость, но и тупость, жадность, крепостнические убеждения. Коробочка с одинаковой практичностью торгует продуктами своего имения и крестьянами, рассматривая их как обычный товар, подобно меду, салу, птичьим перьям и больше всего боясь при этом продешевить: «Живых-то я уступила…», и т. д.
Комментируя этот эпизод, обратим попутно внимание нак характерный прием гоголевского стиля — мотив автомата, подчеркивающий духовное убожество помещицы, ее неспособность к самостоятельному мышлению: «Право, не знаю, ведь я мертвых никогда еще не продавала»; «Меня только то и затрудняет, что они уже мертвые»; «Право, отец мой, никогда еще не случалось продавать мне покойников», и т. д. Чрезвычайно важный момент в работе над образом Коробочки — вопрос о типичности ее характера. Гоголь отнюдь не хотел представить образ Коробочки как типичное явление сугубо провинциальной жизни. Об этом красноречиво свидетельствуют сравнения Коробочки с «иным и почтенным, и государственным человеком», который «как зарубил что себе в голову, то уж ничем его не пересилишь», а также с дамой-аристократкой из великосветской петербургской гостиной. Каждое из этих сравнений устремлено к самой вершине социальной пирамиды помещичье-чиновничьего общества и оттеняет масштабность гоголевского обобщения.
Купля продажа мертвых душ
1.2. Не живым человеком, а пародией на него, иным воплощением все той же духовной пустоты является и Коробочка, типичная мелкая помещица — владелица 80 душ крепостных. В противоположность Манилову, Коробочка — домовитая хозяйка. У неё «хорошая деревенька», двор полон всякой птицы, имеются «просторные огороды с капустой, луком, картофелем, свеклой и прочим хозяйственным овощем», есть «яблони и другие фруктовые деревья».
Важно, чтобы, говоря о типичности Ноздрева: его характер — прямое порождение крепостнического уклада, ибо именно владение крепостными, безответными и бесправными, развило в нем привычку к насилию и произволу. Раскрывая понятие «ноздревщина», укажем также, что, порожденная крепостническим укладом, она живуча и многолика. «Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане»,- предупреждал еще сам Гоголь. Потому-то всякий раз, когда внешняя общительность и дружелюбие скрывают агрессивность, цинизм, самоуверенность, полнейшее равнодушие ко всему, кроме собственных эгоистических интересов, можно говорить о ноздревщине.
Анализ сцены купли-продажи «мертвых душ»
Переходим к анализу кульминационного эпизода главы — сцены купли-продажи «мертвых душ». Диалог Чичикова и Коробочки должен прозвучать в классе. Хорошо, если заранее подготовленные ученики прочитают его в лицах. Эта в высшей степени комическая сцена. На основе диалога Коробочки и Чичикова можно сделать заключение, что именно в этой сцене характер помещицы раскрывается с наибольшей полнотой, обнаруживая не только ее мелочную бережливость, деловитость, но и тупость, жадность, крепостнические убеждения. Коробочка с одинаковой практичностью торгует продуктами своего имения и крестьянами, рассматривая их как обычный товар, подобно меду, салу, птичьим перьям и больше всего боясь при этом продешевить: «Живых-то я уступила. », и т. д.
Комментируя этот эпизод, обратим попутно внимание нак характерный прием гоголевского стиля — мотив автомата, подчеркивающий духовное убожество помещицы, ее неспособность к самостоятельному мышлению: «Право, не знаю, ведь я мертвых никогда еще не продавала»; «Меня только то и затрудняет, что они уже мертвые»; «Право, отец мой, никогда еще не случалось продавать мне покойников», и т. д. Чрезвычайно важный момент в работе над образом Коробочки — вопрос о типичности ее характера. Гоголь отнюдь не хотел представить образ Коробочки как типичное явление сугубо провинциальной жизни. Об этом красноречиво свидетельствуют сравнения Коробочки с «иным и почтенным, и государственным человеком», который «как зарубил что себе в голову, то уж ничем его не пересилишь», а также с дамой-аристократкой из великосветской петербургской гостиной. Каждое из этих сравнений устремлено к самой вершине социальной пирамиды помещичье-чиновничьего общества и оттеняет масштабность гоголевского обобщения.
Купля продажа мёртвых душ манилова
Н. В. Гоголь работал над одним из основных трудов своей жизни, поэмой «Мертвые души», поначалу без особого увлечения. Возможно, просто не сразу захватила она его. Возможно, потому, что сюжет был найден не самим писателем, а Пушкиным.
Откуда же вьюга во время грозы? В преисподней возможно все, а третий круг ада у Данте вообще был кругом дождя. Жилище Коробочки напоминает пещеру Колдуньи: зеркала, колода карт, картины с птицами. Предметы эти трудно рассмотреть, т. к. в помещении полумрак, а глаза у Чичикова слипаются. В сцене купли-продажи Коробочка не бранит своих усопших крестьян, как Манилов, а выражает надежду, что мертвые » в хозяйстве-то как-нибудь под случай понадобятся » . Таким образом, сокровенная мысль Гоголя начинает приобретать более отчетливые контуры. Идея воскресения заложена и в имени Коробочки — Анастасия — » воскресшая «.
Сцена продажи «мертвых душ» у Плюшкина
Плюшкин всем своим видом и недружелюбной встречей до такой степени озадачил Чичикова, что он сразу не мог придумать, с чего начать разговор. С целью расположить к себе мрачного старика и получить для себя выгоду, Чичиков решает попробовать подействовать на него такой цветистой речью, в которой соединялись бы и почтение к хозяину, и обходительность самого Чичикова и его умение облечь свои мысли в приличную для культурного человека книжную форму.
Первоначальный вариант намечен был Чичиковым такой: «Наслышась о добродетели и редких свойствах души (хозяина), …почёл долгом принести лично дань уважения». Вариант этот был мгновенно отвергнут, так как это было уже слишком. Нравственно-психологический характер своего «вступления» Чичиков заменяет хозяйственным (это и конкретнее, и ближе к делу) и говорит, что, «наслышась об экономии его и редком управлении имениями, …почёл за долг познакомиться и принести лично своё почтение».
Купля Продажа Мертвых Душ С Коробочкорй
Про ревизские души вы имеете в виду, что ревизскими душами считались только мужчины? Но в данной статье этот нюанс не обсуждается, чтобы не перегружать статью не самыми важными деталями. Тут мы обсуждаем технологию покупки мертвых душ в целом.
«Ревизская сказка» — это перепись крепостных крестьян, которая проводилась по всей России. Такие ревизии проводились нечасто — раз в несколько лет. Поэтому, когда крестьяне умирали, они еще несколько лет числились на бумаге. Все это приносило убытки помещикам, платившим налоги за уже несуществующих работников.
Продажа «мертвых душ»
В первую очередь обращает на себя внимание реакция Плюшкина на предложение Чичикова. От радости помещик на какое-то мгновение лишается дара речи. Жадность так «пропитала» его мозг, что он боится упустить возможность обогатиться. Гоголь использует интересную метафору: «радость, так мгновенно показавшаяся на деревянном лице его, так же мгновенно и прошла…» Метафора «деревянное лицо» определяет сущность Плюшкина. У него в душе не осталось нормальных человеческих чувств. Плюшкин, как деревянный брусок, он никого не любит, нисколько не жалеет. Он может только на миг испытать что-то, в данном случае — радость от выгодной сделки.
Автор подчеркивает несоответствие между словами героя и его собственным поведением. Возникает следующая комическая ситуация: Плюшкин начинает возмущаться алчностью чиновников, берущих взятки: «Приказные такие бессовестные! Прежде, бывало, полтиной меди отделаешься да мешком муки, а теперь пошли целую подводу круп, да и красную бумажку прибавь, такое сребролюбие!» А сам помещик жаден до последней крайности.
Совершение сделки купли продажи мертвых душ манилов
Сцена купли-продажи «мертвых душ», которую я буду анализировать, в главах о каждом из помещиков занимает центральное место. До нее читатель уже может вместе с Чичиковым составить определенное представление о том помещике, с которым ведет беседу мошенник. Именно на основе этого впечатления Чичиков и строит разговор о «мертвых душах». А потому успех его целиком зависит о того, насколько верно и полно ему, а значит, и читателям, удалось понять этот человеческий тип с его индивидуальными особенностями.
Писатель намеренно делает нечеткими границы между живым и мертвым, и эта антитеза обретает метафорический смысл. Предприятие Чичикова предстает перед нами как некий крестовый поход. Он как бы собирает по разным кругам ада тени покойников с целью вывести их к настоящей, живой жизни. Манилов интересуется, с землей ли хочет купить души Чичиков. «Нет, на вывод», — отвечает Чичиков. Можно предположить, что Гоголь здесь имеет в виду вывод из ада. Помещика, не знающего даже, сколько крестьян у него умерло, заботит, «не будет ли эта негоция не соответствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России». В момент разговора о мертвых душах Манилов сравнивается со слишком умным министром. Здесь ирония Гоголя как бы нечаянно вторгается в запретную область. Сравнение Манилова с министром означает, что последний не так уж и отличается от этого помещика, а «маниловщина» — типичное явление. Манилова окончательно успокаивает пафосная тирада Чичикова о его преклонении перед законом: «закон — я немею пред законом». Этих слов оказалось достаточно, что бы так ни в чем и не разобравшийся Манилов подарил крестьян.
Купля Продажа Мертвых Душ С Коробочкорй
Но в продолжение того, как он сидел в жестких своих креслах, тревожимый мыслями и бессонницей, угощая усердно Ноздрева и всю родню его, и перед ним теплилась сальная свечка, которой светильня давно уже накрылась нагоревшею черною шапкою, ежеминутно грозя погаснуть, и глядела ему в окна слепая, темная ночь, готовая посинеть от приближавшегося рассвета, и пересвистывались вдали отдаленные петухи, и в совершенно заснувшем городе, может быть, плелась где-нибудь фризовая шинель, горемыка неизвестно какого класса и чина, знающая одну только (увы!) слишком протертую русским забубенным народом дорогу, — в это время на другом конце города происходило событие, которое готовилось увеличить неприятность положения нашего героя. Именно, в отдаленных улицах и закоулках города дребезжал весьма странный экипаж, наводивший недоумение насчет своего названия. Он не был похож ни на тарантас, ни на коляску, ни на бричку, а был скорее похож на толстощекий выпуклый арбуз, поставленный на колеса. Щеки этого арбуза, то есть дверцы, носившие следы желтой краски, затворялись очень плохо по причине плохого состояния ручек и замков, кое-как связанных веревками. Арбуз был наполнен ситцевыми подушками в виде кисетов, валиков и просто подушек, напичкан мешками с хлебами, калачами, кокурками, скородумками и кренделями из заварного теста. Пирог-курник и пирог-рассольник выглядывали даже наверх. Запятки были заняты лицом лакейского происхожденья, в куртке из домашней пеструшки, с небритой бородою, подернутою легкой проседью, — лицо, известное под именем «малого». Шум и визг от железных скобок и ржавых винтов разбудили на другом конце города булочника, который, подняв свою алебарду, закричал спросонья что стало мочи: «Кто идет?» — но, увидев, что никто не шел, а слышалось только издали дребезжанье, поймал у себя на воротнике какого-то зверя и, подошед к фонарю, казнил его тут же у себя на ногте. После чего, отставивши алебарду, опять заснул по уставам своего рыцарства. Лошади то и дело падали на передние коленки, потому что не были подкованы, и притом, как видно, покойная городская мостовая была им мало знакома. Колымага, сделавши несколько поворотов из улицы в улицу, наконец поворотила в темный переулок мимо небольшой приходской церкви Николы на Недотычках и остановилась пред воротами дома протопопши. Из брички вылезла девка, с платком на голове, в телогрейке, и хватила обоими кулаками в ворота так сильно, хоть бы и мужчине (малый в куртке из пеструшки был уже потом стащен за ноги, ибо спал мертвецки). Собаки залаяли, и ворота, разинувшись наконец, проглотили, хотя с большим трудом, это неуклюжее дорожное произведение. Экипаж въехал в тесный двор, заваленный дровами, курятниками и всякими клетухами; из экипажа вылезла барыня: эта барыня была помещица, коллежская секретарша Коробочка. Старушка вскоре после отъезда нашего героя в такое пришла беспокойство насчет могущего произойти со стороны его обмана, что, не поспавши три ночи сряду, решилась ехать в город, несмотря на то что лошади не были подкованы, и там узнать наверно, почем ходят мертвые души и уж не промахнулась ли она, боже сохрани, продав их, может быть, втридешева. Какое произвело следствие это прибытие, читатель может узнать из одного разговора, который произошел между одними двумя дамами. Разговор сей. но пусть лучше сей разговор будет в следующей главе.
Глава 4: Это был среднего роста, очень недурно сложенный молодец с полными румяными щеками, с белыми, как снег, зубами и чёрными, как смоль, бакенбардами, свеж он был, как кровь с молоком; здоровье, казалось, так и прыскало с лица его.
