Что за это несется если выкинуть мусор из окна пачку сигарет или бычки выспится окна
ну у меня квартире никто не в курсе, что я курю — делаю это только когда нет никого, или доче мульт ставлю, а сама на балкон :017:
Вы мне предлагаете окурки собирать в нычку и тащить их на прогулке выбрасывать в помойку во дворе. 009:
одни дебилы из нашего дома живут над стоянкой — нам не повезло ставить тачку под их окнами, постоянно находили на крыше и капоте хабарики :005: пока разобрались, из какого окна кидают, пока «поговорили» :015:(пообещав в следующий раз на их тачку пшена насыпать) — на крыше уже пара желтых пятен, машинка белоснежная
правда уже продана :065:
Александр Шишковчук
Как же хорошо на улице. В небе выползли первые звезды. Как полоумные, надрывались сверчки. Вечерний аромат полевых трав слегка портил запах бензина и запах трассы. Мы сходили отлить за остановку, покурили. Водила попинал колеса. Забравшись в кабину, Толян налил горячего чая в старую пластиковую крышку-кружку. Сделал пару глотков и скривил свою рожу.
Украдкой, я всю дорогу проверял маршрут по навигатору в телефоне. Но ехали, вроде, куда надо. Тут водила заметно сбросил скорость. Зевнув для вида, я спросил:
– Звонил что ли кто-то, Толян?
– А, че? Да не, спокуха, начальник! – отмахнулся водила.
– Да ладно, я же слышал, у тебя телефон играл.
– А… ну, это… коллекторы мне названивают! Вообще уже попутали, гниды! Из-за каких-то десяти косарей уже полгода одолевают, попрашайки долбанные!
– Так сменил бы номер, – ответил я, успокаиваясь. – Или звук бы выключил.
– Ты че прикалываешь, начальник? – обиженно сказал он. – А как же клиенты постоянные?! Не могу я этот номер выключить, люди не поймут. У меня ж объявы висят на «Авито» и в «Из-рук-в-руки».
– А почему так тихо едем?
– Так это… газ кончается! – Треснул по рулю Толян. – О, кстати, глянь, не в падлу, по карте, сколь там еще до заправки?
Выключив режим подозрительности, я ответил:
– Через пятнадцать километров будет.
– О, ваще ништяк, брателло! – обрадовался он. – Можно еще чайку накатить. Реально с него прет! Зря я на Таньку, стерву рыжую, гнал, хы-хы!
Мусорить и жить в грязинаш менталитет
6.04.11.
Новые подземные контейнеры для бытовых отходов скоро появятся в восьмидесяти алматинских дворах. В прошлом году несколько таких мусоросборников в качестве эксперимента установили в Бостандыкском районе. Опыт оказался удачным. Выброс вредных веществ сократился, а горожане учатся сортировать отходы. Материал Айнаш Жакуповой.
И ещё, даже если вы не знаете в какую конкретно организацию надо жаловаться для решения той или иной проблемы, в любом случае можно написать в акимат районный, а ещё лучше с копией в городской! В соответствии с Законом РК О порядке рассмотрения обращений физических и юридических лиц, они направят обращение туда, куда надо:
Маргинальная история
Меньше всего он хотел бы сейчас кого-то встретить, желая проскочить узкое, темное и шумное помещение как можно быстрее. Замков на входной двери было два, но все жильцы пользовалить только нижним, верхний, похоже, давно не работал. Стараяясь выйти из квартиры незаметно, он плавно поворачивал ручку замка, что бы не было громкого и резкого щелчка. Его взгляд упал на тумбочку — единственный целый предмет мебели во всем коридоре, который использовался по назначению — кто-то из соседей — он не знал кто — хранил в ней свою обувь. На тумбочке стоял пакет из Пятерочки. Он заглянул в него — пластиковые банки с салатами, колбаса, бутылка водки, сигареты. Редкая удача для жильца коммуналки найти бесхозные соседские продукты. Весь превратившись в слух, медленно, стараясь не выдать себя шуршанием пакета, он извлек выпивку и сигареты, выскачил вон из квартиры и побежал вверх по лестнице.
Пробежав два пролета, и оказавшись на этаж выше, он пошел медленно, стараясь ступать как можно тише.
Лестница пятого этажа была ярко освещена лампочкой, спрятанной в зарешетчетом плафоне, на шестом этаже было темнее — лампочка была выкрашена в расный цвет, на седьмом света не было вовсе.
Он уперся в массивную решетку, после которой начинался последний пролет, ведущий на чердак. Решетка была некогда синей, хотя в темноте этого нельзя было разобрть. Навесной замок, висящий на ней, должен был препядствовать появлению на крыше случайных людей. Но то ли местные гопники, то ли романтики давно обошли этот запрет, сломав замок, и сделав его предметом сугубо декоративным. Замок, подсвеченный огоньком зажигалки, был без труда снят и водружен обратно, но уже с другой стороны.
Затушил сигарету об верхнюю тарелку из груды немытых, закурил следующую. Скинул халат. Щурясь от дыма, попадавшего в глаза, собрал с пола рабросанную одежду — джинсы, футболку, куртку. Оделся. Сигарета догорела.
Новые истории — основной выпуск
— Бесполезно, — отмахнулся Вадик, — магнитный замок запитан от аккумулятора, сам по себе он разрядится в лучшем случае через пару дней. А она там за это время помрет от голода. Или от стресса. Эй, послушайте! — Вадик попытался перекричать не на шутку разошедшуюся Валентину Александровну, которая, похоже, впала в настоящую истерику, — там на стене, справа от двери, висит металлический ящик. Откройте его, внутри черная батарея. Снимите с нее любую клемму и замок разблокируется!
Сама история. Выдалось у меня свободное от супружницы время, суток двое-трое, ну я понятно к зазнобе под бочок. Дело в аккурат под Крещение выпало и решили мы с ней в проруби окупнуться. Мне-то хрен ли, я с 14 лет купаюсь, а она не пробовала. Поехали подальше от народу (к слову, тогда не было такой повальной моды на купание) на водолазную прорубь. Приехали в полночь, красота, над Волгой ветерок гуляет, морозец, снег скрипит, дерябнули немного коньяка прям из горла (тогда не боялись пить за рулем) и я её инструктирую: я окунаюсь первый, потом ты, главное мол ты не вздумай поручни отпускать (они там вморожены прям в лед), прорубь водолазная (ну не делали тогда прорубей для купания, как счас), глубина в проруби метров пять, если что никто не спасет.
Может я ее так настрополил, может не настроилась моя кохана на ледяную воду, а может и коньяку мало приняла, только окунулась она по пояс и выскочила как ошпаренная. Тут я уже наготове с полотенцем. Бежим в машину, тепло, коньяк, любимый человек рядом, красота в общем. Закурив, она мне и говорит: «Ну и хрен ли, что не полностью окунулась, по пояс окунулась, значит свой главный женский грех смыла!» (Ну реально она морально мучилась от того, что крутит с женатиком). Я завис, смотрю на нее, на ее четкий греческий профиль, глазища, что твои финские озера, чуть припухшие губки, и говорю: «А знаешь, Лен, не могла ты все грехи смыть, окунувшись только по пояс. » Она, переварив услышанное, выбегает из машины и несется к проруби — возвращается через минуту и так ехидно смотрит на меня. Я ее что-то спрашиваю, а она молчит, а потом демонстративно полощет рот и сплевывает — Все, мол, теперь я полностью очищена от греха!
Ржали долго.
Я, отойдя от смеха, говорю ей: «Ленок, я имел ввиду твою красоту и душу, а не то, что ты подумала. «
Что за это несется если выкинуть мусор из окна пачку сигарет или бычки выспится окна
santyga: История эта случилась под Новый Год (лет этак n назад) на детском утреннике. Мой любимый муж тогда учился в выпускном классе и, будучи юношей веселым, умным и находчивым, удостоился чести сыграть на этом самом утреннике Деда Мороза. Отыграли они с друзьями зайчиками-медвежатами-снежинками уже 2 утренника и успели порядочно подустать и выпить немалое количество раскрепощающей жидкости, в народе именуемой портвейн. Наступает третий по счету утренник. По сценарию мой любимый должен был читать деткам сей стишок: — На полянке тишина Светит полная луна Зайцы пляшут на горе Все деревья в серебре На пруду сверкает лед Наступает Новый Год! И вот он, слегка нетрезвый и мучающийся в тяжелом и жарком наряде, начинает: — На полянке тишина. (дальше следует молчание, потому как следующие строчки попросту забыл. ) И не видно нихрена. На пруду сверкает лед Наступает Новый Год. Дети не могли понять причины дикого ржания своих родителей, пришедших на праздник.
santyga: Лет 10 назад были мы студентами и жили в общаге. Так как факультет был никак ни экономический и даже вовсе не юридический — что считалось по тем временам верхом престижа — то все имеющиеся в наличии телевизоры были взяты в прокате в незапамятные времена и передавались по наследству пока не отживали свой век. Владельцами аппартаментов были пятикурсники, поэтому мало того, что там был телевизор (вау!) — он БЫЛ ЦВЕТНОЙ! И вот в один прекрасный день телеку начал приходить трандец — он вдруг стал показывать исключительно красным цветом Общественность по этому поводу пребывала в паршивейшем расположении духа, но все же решили смотреть. В разгар просмотра в комнату вваливается товарищ Коля — пьяный в хлам. Долго чем-то гремит, всем мешает. Народ начинает нервничать. Тут Коля обратил свое внимание на телек — О! А чего он у вас красным показывает? Учитывая, что уже человек 20 до него, будто сговорившись, задавали один и тот же вопрос, неудивительно что хозяин сорвался — Да нормальный он, нормальный, спи иди! И тут пришла МЫСЛЬ. Слово «нормальный» стало ключевым. Прикинули, что судя по степени опьянения Коля проснется от жуткого сушняка часа в 2 ночи (опыт — сын ошибок трудных). Пока Коля мирно спал в срочном порядке были выкрашены в красный цвет все лампочки в комнате, в коридоре, на кухне и даже в туалете Выключили свет, включили телевизор и сели ждать Колиного пробуждения. Когда проснувшись, Коля снова пристебался к телевизору — Почему красный? На него с недоумением смотрели честнейшие в мире глаза: — Кто красный? Почему красный? А что ты, Коля, сегодня пил? Препирался он насчет телевизора минут 10, потом в уверенности, что над ним издеваются — встает, включает свет. Тут он впервые усомнился в своем рассудке. — Нафига вкрутили красную лампочку? — Какую такую красную лампочку? Никто ее не трогал! А все-таки что же ты пил?! Коля открывает дверь. А за дверью. 50-ти метровый коридор залит кроваво-красным светом. Дальше можно не рассказывать
Что за это несется если выкинуть мусор из окна пачку сигарет или бычки выспится окна
Но лицам королевской крови нельзя кричать из окна. Она не сказала ничего. Никому. А когда все в королевстве уснули, она села перед зеркалом зажгла свечи. Как прежде.
Они отразились в зеркале. Их, мерцающие в его глубине, сердечки чутко трепетали даже от малейших ее движений. Свечи думали, что королева разучилась понимать их, сплетничали между собой:
— Посмотри, какие круги у нее под глазами.
— А рот! Вокруг него морщины.
— Она постарела.
— Нет, нет, только изменилась.
— А руки! Кожа стала грубой, с красноватыми пятнами.
— Вы правы, — сказала им королева, — я действительно постарела.
— Ну, что вы, Ваше Величество! — наперебой воскликнули свечи, совсем нет.
— Не спорьте со мной, — сказала она, с королевой спорить не вежливо. Или вы совсем уже меня разлюбили.
— Нет, Ваше Величество, как можно! — сказала за всех высокая белая свеча.
— Мы вас любим как прежде, когда были так молоды и так прекрасны.
— Да. Да. — произнесла королева.
— Тогда я, пожалуй, расскажу вам мой секрет. Мне грустно. Очень. Время идет. А грусть не уходит. Я совсем уже разучилась улыбаться.
Свечи стали перемигиваться только им одним понятными знаками, наконец, белая, высокая сказала королеве:
Глава 2
Некоторое время Он лежал, приходя в себя. Навязчивая строчка звучала все тише и тише и, наконец, умолкла совсем. Он открыл глаза и взглянул на часы. Было без четверти двенадцать. Он вспомнил, что в двенадцать у него встреча с братом, который хотел познакомить Его со своей невестой и пообедать втроем в каком-нибудь небольшом ресторане. Он снова прошел в ванную комнату. Мотыльков уже не было. Он побрился, удивляясь, куда же они делись,
уложил волосы и, быстро одевшись, вышел на улицу. Несколько минут Он стоял осматриваясь. Был обычный летний день. Несколько бледных детей сосредоточенно ковырялись лопатами в песочнице, на деревянных бортах
которой было написано:
Что за это несется если выкинуть мусор из окна пачку сигарет или бычки выспится окна
21:07. Старая квартира. Кухня. Этим событиям около двух лет. Я готовлю карбонару на масле из шпрот, обжаривая бекон в жестяной кастрюле, похожей на банку. Зажигаю комфорку с третьего раза последней спичкой. Вселенная на моей стороне. Обжарив бекон, скидываю в отдельную тарелку, промакивая бумажным полотенцем. Наливаю в ту же кастрюлю воду из под крана с привкусом металла.
Показать полностью… Варю спагетти альденте. Добавляю бекон, сливки, грибы и специи, мелко тертый сыр. Перемешиваю до готовности, накладываю в одну тарелку.
Гость моего ресторана сидит в шаге от меня, курит в стол, пьёт большими глотками принесённый ею джин за 250 рублей за бутылку, размешанный с «крепышом».
Мы знакомы уже давно. Она читала мои рассказы, я слушал ее истории о лучшей жизни. На этом все. Она была из тех людей, кто, по меркам многих, стал «злым»: она крепко ругалась матом, что звучало очень смешно, учитывая картавую «Р». Ее платья отпугивали всех неудачников и дрочил, взгляд прорезал толпу перед баром.
Потом я уехал жить в другой город, и вот, спустя полгода, сегодня я снова в городе N, готовлю карбонару (если это можно так назвать) на двоих и напиваюсь джином.
Она говорит, что очень вкусно и продолжает рассказывать историю про то, как она бросила своего парня. В ее глазах видна бесконечная грусть и потерянность в жизни. От ее уверенности не осталось и следа. Я расположился на стуле, облокотившись на стену, курю в окно, прикрытое мятой белой тюлью. Я смотрю на проезжающие мимо машины, бредущих пьяных людей. Я знаю, что будет дальше. Это уже было десятки раз. Менялись только декорации. Все остальное было тем же: лишь я, алкоголь и кто-то на фоне рядом. Так было всю жизнь. И мне чертовски грустно.
Это всё очень странно. Странно то, что весна пришла в город, но нас так и не раскопали из-под обломков упавших балконов старых восьмиэтажных хрущевок с окраин каменных джунглей. Странно, что мы выбросились с балкона, намереваясь разбиться о землю, взявшись за руки, но не продумали последнюю деталь – мы были на первом этаже.
Показать полностью… Мы лежали на холодной земле, припорошенной снегом. На агрессивных голых деревьях висели мужские вещи – кто-то был не прав несколько раз, кто-то больше не живёт в этом доме, кто-то вновь становится странником и уходит бороздить просторы Вселенной; в метре от нас лежал мешок с рассыпанной картошкой, исклеванной воронами и беспризорниками из подвального хостела по соседству.
⠀
Бросить писать было равноценно выстрелу в голову из зенитных орудий, словно перестать дышать, перестать существовать. Зарыть себя в пучину рутины и каждодневного однообразия. Это означало стать таким, каким я никогда не хотел становиться: пустым изнутри, серым, обыденным, приевшимся, таким же, как и все. Насколько помню, это было в сентябре. Только вот зачем – не знаю, многие воспоминания стерлись.
Вчера, возвращаясь домой после рабочей поездки, разрывая перепонки завывающим голосом Тома Йорка, еще не просохший после двух дней алкоголя и караоке, я думал о том, что хочу подраться с прохожим. Просто подраться, без подлых ударов и кастета в руке – как на ринге, просто мы идем оба по своим делам, и просто решили смахнуться. Было бы интересно. И Тайлер тут совершенно не при делах. Я просто хочу почувствовать себя живым. Сейчас я живу по режиму, подъём в 6 утра, сон в 22, с утра бассейн, спортзал, сбросил до идеального веса, ращу бороду, хорошая работа, но недавно утром я проснулся с мыслью: «А нахуя это всё?».
⠀
Мне кажется, внутренних демонов нужно выпускать на свободу, дать им погулять, иначе они разорвут тебя крамольными мыслями, сознание смоет внутренний диалог из сомнений.
Блять, я был счастлив, когда писал. И я счастлив сейчас. Но, три дня назад.
Читать онлайн Наркопьянь
Мы собрались и вышли из комплекса. Нас встретило прохладное осеннее утро. На улице уже рассвело, от СКК тянулись небольшие группки людей. Мы дошли до ближайшего ларька и взяли по пиву. Скорость отпускала, накатывала обычная постамфетаминовая депрессия. Нужно было сняться.
Вскоре появился Псих в компании своих знакомых. В общем-то и моих знакомых, но некоторые из этих людей были мне не очень приятны. Впрочем, как выяснилось вскоре, их компания немного тяготила и Психа. Мы двинулись к клубу.
Чарльз Буковски Фактотум (Factotum)
Я ждал в приемной вместе с другими молодыми людьми. Их было пять или шесть. Все исправно пытались казаться честолюбивыми и энергичными. Мы заполнили заявления о приеме на работу и теперь ждали, когда нас вызовут. Меня вызвали самым,последним.
Я вышел на лестницу, спустился на первый этаж, пробрался на цыпочках мимо квартиры нашего управдома (мы не платили за аренду квартиры уже несколько месяцев) и вышел на улицу. Спустился по склону. Дошел до угла Шестой улицы и Юнион-стрит, повернул на восток. Там был маленький супермаркет. Я прошел мимо него, потом развернулся и подошел к магазину с другой стороны. Ящики с овощами были выставлены на улицу. Чего там только не было! Огурцы, помидоры, апельсины, грейпфруты и ананасы. Я стоял и смотрел на все это великолепие. Потом заглянул внутрь. Продавец – старикан в белом переднике – был занят с покупательницей. Я схватил огурец, сунул в карман и направился восвояси. Я не прошел и пятнадцати шагов, как у меня за спиной раздался возмущенный крик:
Что за это несется если выкинуть мусор из окна пачку сигарет или бычки выспится окна
Сигареты пропадают утром.
Такеши сидит на кровати, свесив ноги на пол, и удивленно смотрит на осиротевшую тумбочку. Даже немного растерянно, будто ребенок, который вдруг обманулся в своих ожиданиях. С распахнутого окна дует ветер. Такеши не закрывал его на ночь.
Он встает и делает пару шагов. Упирается руками о подоконник и выглядывает на улицу в поисках пачки сигарет. Пусто. Издали виднеются пара деревьев, зеленая трава кое-где примята. Сужаются еще сонные глаза и с подозрением отслеживают траекторию смятой травы. Та тянется от самого окна куда-то вглубь, к забору.
— Ну надо же! – смеется Такеши. – Кто-то ворует у меня сигареты.
В голове начинают метаться всякие мысли, и пока он доходит до ванной комнаты, то успевает списать шалости на вчерашних братьев. Умывается, бреется не спеша, насвистывает незатейливую мелодию. Настроение обещает хороший день.
Когда он звонит по поводу билетов, девушка на том конце провода вежливо отвечает на все вопросы. Такеши улыбается ее приятным интонациям и, стараясь не отрывать телефон от уха, кое-как натягивает на себя белую майку.
— Скажите, — неосознанно срывается с языка. – А вы курите?
Возникает молчание. Он придерживает трубку плечом и шнурует левый кроссовок. Девушка, наконец, перестает недоумевать и с опаской переспрашивает:
— Что, простите?
— Я спросил, — мягко повторяет Такеши и, меняя ногу, утягивает вторые шнурки. – Курите ли вы. Хоть иногда.
— У меня что-то с голосом?
— Нет, что вы! Голос у вас очень красивый.
— Спасибо, — смущенно. – И я не курю.
Утреннее солнце приятно греет кожу. Такеши переступает порог и едва ли не перепрыгивает ступеньки. Отказываться от своего энтузиазма он не собирается. Потому настойчиво интересуется дальше:
— А родные? Друзья? Знакомые?
— А вы проводите социологический опрос?
— Нет, — моргает Такеши. – Я просто хочу купить сигареты. А какие – не знаю.
Пока девушка смеется, он подходит ближе к окну и оценивающе склоняет голову чуть вбок. Затем вытягивает свободную руку, находит неплохой выступ в стене – и понимает, что при желании забраться можно.
Из раздумий его вытягивает легкий полукрик.
— …слышите меня?
— А?
— Не помогу Вам, говорю.
— Ничего страшного, — отвечает. – Всего доброго.
Такеши прячет телефон, поправляет пятерней волосы и решает изменить привычный маршрут пробежки. Сейчас он пролегает через небольшой магазин, где наверняка продаются сигареты.
В магазине не оказывается никого, кроме продавца. Молодой парень бросает на Такеши внимательный взгляд и учтиво предлагает:
— Минералки? Сложно, небось, бегать, когда так печет.
— Как Вам сказать, — тянет Такеши, но его перебивают.
— Или простой воды?
— А Вы курите?
Продавец почему-то сникает и смотрит теперь неодобрительно.
— Пришли пропагандировать здоровый образ жизни? Так я свободный человек, и сам волен решать, что мне…
— Да за сигаретами я пришел.
Наступает тишина.
Парень, уже готовый продолжить свою гневную речь, замирает с открытым ртом. Снова осматривает Такеши с ног до головы и задумчиво потирает подбородок.
— А бегаете тогда зачем?
— От скуки.
— Занятно.
Сигареты выложены отдельной витриной, и пачек очень много, всяких разнообразных. Такеши изучает каждую из них через стекло, хотя толком ничего не понимает. Так уж вышло, что даже в школе он не прятался в туалете, не запирался в кабинке и не раскуривал одну на двоих или троих. А тут вдруг кто-то (предположительно, вчерашние братья) пробуждают в нем интерес к табаку.
Продавец подкрадывается ближе и доверительно склоняется над прилавком, тоже разглядывать витрину.
— Ну и это… какие Вам?
— А какие порекомендуете?
— А это смотря, какие Вы предпочитаете.
— Подороже.
Парень хмыкает и отмахивается рукой, мол, что с тебя взять-то. Такеши же начинает улыбаться. Он достает пару бумажек из кармана, кладет их на стол и кивает на витрину.
— Давайте несколько. Одни подороже, вторые на Ваш вкус, а третьи просто так, наугад.
— Так Вы не себе, что ли, покупаете? – догадывается продавец.
— Не себе.
— А кому? – с любопытством. Потом парень тушуется и старается как-то оправдаться: — Ну, мне это, чтобы знать, какие…
Такеши смеется.
— Сам не знаю, — отвечает он.
Он появляется только на вторые сутки. Ловко взбирается по стене, как замирает, успев перекинуть через окно только одну ногу. Должно быть, не ожидал, что встретится с Такеши вот так, лицом к лицу, нелепо оседлав подоконник. Он мнется с минуту, словно решая, в какую сторону спрыгивать, а потом с задором объявляет:
— Я тут решил, что тебе нужно покурить.
Такеши закрывает шкаф и никак не реагирует на заявление незнакомца. Поднимает только уголки губ, почувствовав странное облегчение. Как будто все наконец-таки становится на свои места.
— Зачем ты забрал билет на самолет?
— Ты же наверняка не пробовал! – продолжает парень. – По этому случаю я даже оставил парочку сигарет. Знал бы ты, придурок, каких усилий это стоило!
— Ради денег? Но билет ты не сдавал. Я звонил в авиакомпанию.
— Еще я с благодарностью похлопаю тебя по спине, когда ты зайдешься в кашле. Так уж быть. Ведь ты выручаешь мен…
— Так зачем ты его забрал?
— А ты купил новый? – внезапно спрашивает незнакомец.
— Нет, — признается Такеши.
— Вот и славно.
Парень поправляет на брюках массивный ремень и начинает взад-вперед расхаживать по комнате. Почему-то морщится и хватается за живот. Такеши хочет спросить, все ли нормально, но незнакомец предупреждающе показывает кулак. Потом хлопает себя по карманам, выкладывая на постель смятую мелочь, спичечный коробок, какие-то записки. Пачку сигарет заботливо откладывает подальше. Радостно вскрикивает, когда достает что-то из самого дальнего кармана. По характерному шуршанию Такеши понимает, что это – конфета.
— Ты голоден?
Парень хмыкает:
— Нет, конечно.
Он хрустит карамелькой и старательно складывает из потертого фантика аккуратный маленький кораблик. Ставит его на тумбочку у кровати, отходит на пару шагов назад и любуется своим творением. Затем распихивает все обратно по карманам. Кроме кораблика и сигарет.
— А пицца есть?
— Нет.
— Ну, хоть яичница?
Такеши улыбается:
— Сделаю.
— Что, правда? – поражается парень. – Ладно, я не против.
На кухне незнакомец садится на стул и внимательно следит за действиями Такеши. Особенно тщательно – за холодильником. Правда, заметив пару ироничных взглядов, переключает все свое внимание на пачку сигарет. Открывает ее и разочарованно выдыхает:
— Одна осталась.
— Прости, я не покупал больше.
Парень трясет пачку, сигарета прыгает в такт.
— Так и быть, разделим одну на двоих.
Запах еды щекочет ноздри, отчего он начинает кусать губы и втягивать носом воздух. Наслаждается звуком легкого шипения, когда всю прелесть разбивает звонкий смех. Незнакомец вдруг стыдливо отворачивается, принимая смех на свое поведение.
— Что смешного, придурок?!
— Твое предложение.
— Это еще почему?
— Потому что ты предлагаешь мне разделить поцелуй.
— Я?! – возмущенно.
— Ты, — соглашается Такеши. – Непрямой поцелуй, так это называется.
Молчание.
За волосами парень пытается спрятать покрасневшие щеки. Сердито закрывает пачку сигарет и прячет в карман, даже застегивает на нем молнию. Голодный желудок приказывает оставаться на месте. Потому незнакомец высматривает мелкие трещинки на кухонном столе и злится, что здесь так вкусно пахнет.
— Гокудера Хаято, — говорит он, когда перед ним появляется большая тарелка.
— Что?
— Ничего, — с обидой. – Спасибо сказал.
Такеши отодвигает соседний стул и садится напротив.
— Не за что, — пожимает он плечами, наблюдая, как парень шустро орудует вилкой. И добавляет спустя паузу: — Приятного аппетита, Хаято.
Что за это несется если выкинуть мусор из окна пачку сигарет или бычки выспится окна
Даже увлекся… Загрустил… Вроде, проснулся… А когда опомнился, то оказалось, что никакого «уже рано» не наступило. Вокруг нихрена не изменилось. Всё та же заупокойная тишь, да гладь. Поэтому решил не заниматься самобичеванием по поводу злостного нарушения жизненных установок. Оправдал себя тем, что глаза, всё-таки, перестали самопроизвольно закрываться, и голова больше не стремилась куда-то улечься. То есть, позитивом разжился. Хоть отбавляй. Но, с другой стороны, препахабнейшее ощущение объявилось. В глубине – под дыхалкой – зажало чего-то, и тоска наползла. Хотя, с этим, всё-таки, проще было бороться. Горельский прислушался к тишине. Она начала потихоньку звенеть и приглушила очарование звуков в пустой бочке. Изредка доносившееся клацанье шанцевого инструмента было едва слышно, потому как в заботах о ходе сообщения ребята Ореха уже основательно заглубились. За всеми этими занятиями гвардии старший лейтенант не заметил, как радист перестал отбивать ритм на коленях. Теперь он прижимал ладонью наушник, а лицо обрело осмысленное, напряженное выражение. Низко пригнувшись, чтобы не мелькать в дыре от парадной двери на всю округу, Горельский захрумкал подошвами ботинок по осколкам кирпича. Через пять шагов он присел на выступ фундамента рядом с радистом, который сразу стащил с одного уха гарнитуру и теперь вопросительно смотрел на Горельского. — Чего там надуло, Парфенов? — Всех ротных и капитана Худжадзе «на трубу подорвали». Они сейчас докладываются, что на связи. Будете слушать, товарищ гвардии старший лейтенант? — Давай. Через какую-то минуту глаза Горельского на лоб не полезли, потому как, судя по многочисленным признакам, всё к тому и шло: «Покойлаться и — на борт. Войне конец». Долго ждать приказа на отход от гвардии капитана Худжадзе не пришлось. — Орешкин! – высунувшись в проем в стене, закричал Горельский, уже позабыв про скрытность и никого не стесняясь. – Орех! Маскировка твоего наблюдателя всю Африку перепугала! Верхняя половина гвардии младшего сержанта Орешкина выросла над землей и начала распихивать по подсумкам гранаты и магазины, даже для приличия не обернувшись на ор, всем видом выражая абсолютно индифферентное отношение к пустопорожним наездам «страшного лейтенанта Погорелого». Тот, тем временем, снова набрал воздуха в пятилитровую, дыхательную емкость. — Всем! Выход, ребята!! По трюмам и на воду! Затем гвардии старший лейтенант Горельский посмотрел на часы, после чего — на небо. Он что-то посчитал в уме и, облегченно вздохнув, начал искать глазами каску. Запас по времени не жал в затылке. Торопиться предназначалось группе «Север», а боевому охранению потихоньку подтягиваться для прикрытия её выхода. Поэтому, где-то внутри себя оказалось позволительным придержать узду, сбавляя темп. Оттого и полегчало. Вероятно, не только в морской пехоте живет афоризм ”festina lente” (лат. торопись медленно). Это даже не афоризм, а жизненно-важный принцип. Сроки или нормативы крайне сжаты — имеет место постоянная погоня за временем. То есть, надобно действовать молниеносно и, при этом, принимать грамотные решения, аккуратно взвешивая как уже нахреноверченное, так и творимое в реальности, не забывая прогнозировать грядущие кошмары с напастями. Причем, всё это происходит на фоне не менее динамичной, мало предсказуемой и особо опасной среды. В свете вышеизложенного, командир подразделения морской пехоты обязан представлять собой единый кавалеристский комплекс: всадник – парнокопытное. То есть, несущийся через бурелом, крепкий, выносливый конь, должен быть неведомым образом наделен недюжинным интеллектом для выбора безопасного, кратчайшего и верного пути. Самая незначительная оплошность может обернуться личной трагедией не только для командира, но и для отделения, группы, взвода, роты, батальона. Далее – над комбатом – находится поднебесная сфера и заглядывать туда пока не стоит. Дело в том, что в поднебесье, согласно укоренившемуся мнению, доминирует мировоззрение не только безлошадных всадников, но и оных без головы. Это не совсем так и придет время осветить поднебесье. А в настоящий момент на позициях боевого охранения оставались лишь продукты жизнедеятельности подневольных зодчих в глубинах подземных творений, не представляющих архитектурной ценности. Еще и посередине стены усадьбы, на останках побелки объявилось в спешке нацарапанное:
Тем временем, гвардии старший лейтенант Горельский отбивался от наседавших полчищ сна. Они давили в лоб, зажимали с флангов, атаковали с неба, используя весь диапазон дистанций. Спасу от них не было никакого, потому что вокруг расстилалась абсолютная нежить, уже изученная и заученная как невооруженным, так и вооруженным глазом. Даже за радистом не надо было приглядывать. Тот боролся со сном, безостановочно барабаня ладонями по коленям. Горельский, знавший гвардии ефрейтора Петю Парфенова больше года, никогда не замечал за ним применения таких вот радикальных методик. Видимо, сон и впрямь достал всех. Суть происходящего в голове запряталась даже не в прошлой, бессонной ночи. Недосып – друг привычный, никогда не мешавший жить. Разве что, периодически возникало желание послать всех и вся на семь футов под килем и задрыхнуть на сутки. Но это длилось всего-то в течение нескольких минут с момента пробуждения, причем ранним утром, после четырех и менее часов сна. Когда есть, чем заняться – не до спячки. Обычно, забот всегда хватало. А тут – уже который час стоял мертвый штиль. Взведенный на «товсь», находясь на активной жизненной позиции, готовый вступить в бой, отражать и преследовать, но, вероятнее всего – по обстановке — лихо отступать, гвардии старший лейтенант никак не мог адаптироваться к навалившейся расслабухе. Фибры его души протестовали, потому что объективные реалии выглядели уж больно мирно, безжизненно, убаюкивающе. Даже Ореху надоело ерепениться, так что ход сообщения между траншеями отделений и дальше в тыл стал обретать рельефные формы. Ненадолго посетившее гвардии старшего лейтенанта Горельского чувство голода было усмирено несколькими глотками воды из фляги под хруст изделий повышенного морпеховского спроса – галет. Он лишь задумался о судьбе пайковых банок с гречневой кашей в намеках на тушенку, но жевать чуть теплый и оттого непотребный жир расхотелось. Греть банки привычным путем — на движке БэТРа – не позволяла боевая задача. Второй источник тепла выключила небесная дымка. К тому же, возможность повышения температуры серебристых банок до нужного уровня под солнечными лучами вызывала некоторые сомнения. Вообще-то, скоро греча под жирок – пусть хоть из холодильника — покажется за счастье, но этому еще предстояло случиться. Горельский вдруг обратил внимание на отсутствие не только привычных чаек, но и птиц вообще. А дымка, казалось, загустела. Хотя, смутно различимое, светлое пятно, непокорное всяким там атмосферным передрягам, указывало на местопребывание солнца в давным-давно облюбованном зените. Несмотря на заполуденное время, жара так и не соизволила навестить. Горельский окинул взглядом небеса и измордованную засухой землю, установил наличие полного безветрия и озадачился: «Чего-то не печет». Подумал с десяток секунд, в течение которых пробежался биноклем в тысячу какой-то там раз по горизонту, и решил: «Видать, сезон варки яиц не подошел. Подвезло нам…» Усмехнулся по поводу налетевшего чувства морального удовлетворения, буквально тут же отлетевшего, так как дрёмо-зевотные штурмовые группы возобновили массированные атаки на мозг по всему фронту. В конец устав с ними воевать, Горельский встал. Прошелся, размахивая руками взад и вперед под прикрытием останков стены. Присел несколько раз. Радист, завидев перемещения командования, даже перестал барабанить по коленям и мельком взглянул на гвардии старшего лейтенанта. Тот с трудом прятал зевоту последние десять-пятнадцать минут. Проявлений скрытого раздражения или поганого настроения гвардии ефрейтор Петя у командира не обнаружил и снова принялся молотить по коленям. Тем временем Горельский сел и решил погрустить: «Может, проснусь?» Снял панаму и задрал лицо вверх — к небу. Зажмурился. Жалостливо затянул под «Танкистов» и, естественно, не в слух. Лишь едва шевелил усами.
Вокруг тебя стоят братушки. Берет чернеет на груди. И африканские старушки С Муюмбы племени пришли.
Что за это несется если выкинуть мусор из окна пачку сигарет или бычки выспится окна
малек: Гороскоп по граблям ОВЕН: наступив на грабли, он придет в такую ярость, что сломает их, но в процессе получит ими ещё раз 5 по голове. ТЕЛЕЦ: будет наступать на грабли снова и снова, пока они не сломаются. БЛИЗНЕЦЫ: смогут решить, куда им идти только после того, как понаступают на все грабли. РАК: только это заставит его сделать шаг вперед. ЛЕВ: будет рассказывать всем, как это прикольно, и советовать всем сделать то же самое. ДЕВА: будет наступать медленно и методично. Уверена, что, если наступить правильно, все обойдется. ВЕСЫ: будут очень долго сомневаться, и, приняв единственно верное решение, наступят на самые большие. СКОРПИОН: если и заметит, что это было, то вряд ли об этом задумается. СТРЕЛЕЦ: обязательно постарается взять реванш и наступит повторно. КОЗЕРОГ: наступив на грабли, поймет, что он на них наступил, но вряд ли это что-то значит. ВОДОЛЕЙ: наступит только на приглянувшиеся ему грабли. РЫБЫ: будут всю жизнь себя за это винить. Единственное утешение — благодаря им, на грабли не наступил кто-то другой.
savva+yarik: Из серии «объяснительные» Стягивая плавки с купающихся в бассейне, я хотел, чтобы ихнее тело дышало. Унитаз в квартире гражданки Сидоровой я вырвал не с корнем, а с шурупами, потому как у унитазов отродясь корней не бывает. Соседская курица была грязная, и я решил вымыть её. Я поставил греть воду и нечаянно забыл про курицу в кастрюле. Я требую, чтобы соседка впредь сама купала своих кур, а не бегала по милициям. Прошу изнасилование таковым не считать, потому что я вымотался на нём больше всех. Я бросил в лицо кассиру Сидоровой свои выплаты по кредиту, чтобы она подавилась! И она подавилась… Я не говорил, что незваный гость хуже Абдуллы Фигадуллина, я просто не знал, что он татарин, а не поляк. Кстати, из поляков тоже гости задрипанные, о чем я участковому Кобелевскому так и сказал. Чтобы доказать товароведу магазина «Сапожок» А. Набойко, что я сдаю сапоги, потому что у них слишком широкое голенище, мне пришлось их надеть ей на голову и застегнуть молнию. Также могу заявить в свое оправдание, что я не застегивал молнию до конца, чтобы товаровед А. Набойко могла дышать. Мы подошли к гражданину В. и попросили закурить, на что тот ответил, что он знает карате. Расстроившись, что нам не дали закурить, мы заплакали и, вытирая слезы, случайно задели гражданина В. за лицо. При этом гражданин В. сам дал нам деньги, чтобы мы вытерли ими слезы. Свою супругу, Свиридову А.И., я голышом по двору не гонял, а просто хотел обнять и поцеловать. А она не поняла и поэтому кричала. Топором я отмахивался от комаров. Вообще у нас дружная и здоровая семья, не то что у моего отца-сумасшедшего. Я прыгнул с моста ввиду бессмысленности в тот момент жизни. 110 тысяч рублей компенсации за 2 часа работы катера и спасателей выплатить обязуюсь полностью, за что очень благодарен, потому что теперь мне есть ради чего жить года два. Мне совершенно нечего добавить к сказанному Львом Николаевичем Толстым в «Войне и мире» на стр. 34, 36 и 328. Обозвал соседа Элтоном Джоном, потому что он громко поет по вечерам и мешает мне слушать упреки жены. Я был единственным в ночном клубе, кто вел себя адекватно. А охранника пригласил на медленный танец, потому что это модно и адекватно. Я плюнул в очки продавца потому, что мне его стало жалко, и я решил не разбивать ему очки, а просто в них плюнуть. Разбил же я ему очки потому, что он не оценил моей доброты и стал кричать. Рыбу я не глушил, а наоборот, бросил динамит в озеро, чтобы потушить случайно загоревшийся фитиль. А огромное количество рыбы у меня в лодке — из магазина «Продукты». А чек за рыбу утонул. Я кидался гнилыми помидорами, потому что они мне были не нужны. А то, что попали они в машину «Мерседес», госномер Я111ЫУ, виноват «Мерседес». Четырнадцать зимних шин и пять бетонных блоков, обнаруженных у меня дома, мне сама милиция и подбросила, чтобы «висяки» закрыть, а сам я не знаю, чего с ними делать. В окно женской бани я не заглядывал, потому что у меня в котельной есть специально оборудованный глазок в женское моечное отделение, установленный без моего ведома неизвестно кем. Намыливая веревку, я хотел показать тёще преимущества хозяйственного мыла над нынешними стиральными порошками. Видеокамеру я красть не хотел. Так случилось. Ничего не поделаешь. С каждым может произойти. Зная о своем дурном характере по пьянке, я решил подраться пораньше, сразу после тоста за родителей, чтобы не омрачать молодым дальнейший ход свадьбы. А зеркало в магазине я разбил потому, что увидел своё хулиганское поведение со стороны, и мне стало стыдно. Увидев табличку «Не курить!», я сразу же потушил об неё окурок. Кто же знал, что она из легковоспламеняющегося пластика. Я вовсе не спаивал несовершеннолетних, а наоборот, всегда наливал себе больше. Я сразу же промямлил, что я филолог, но подонков это не остановило, а может быть, они просто не поняли меня. Я распил с господином Дерябиным 2 (две) бутылки водки, после чего предложил позвать баб. Как может проснуться весь район, если, к примеру, бабы так и не услышали, а до них было не больше двухсот метров? Да, я выставил пакет с мусором на лестничную площадку, потому что я уже пять лет так делаю. А соседка, которая недавно переехала, просто этого не знала и развонялась… Да, я громко рассказывал в трамвае матерный анекдот. Милиционеры, кстати, тоже смеялись. У меня есть несколько версий произошедшего, но формат объяснительной не позволяет мне их привести полностью. Ограничусь простой: я этого не делал, почему меня задержали — не знаю. Предъявил вместо проездного кукиш, так как перепутал карманы. Я опоздал на работу из-за здорового образа жизни! На работу я вышел пораньше, но из-за отсутствия у меня сигарет мне крепко дали в бубен. Я отправился в медпункт, но он был закрыт. Тогда я купил бутылку водки и принялся промывать рану. Поэтому от меня пахнет спиртом, у меня разбито лицо, а плохая речь и нарушенная координация движения — результат сотрясения мозга! Я не пил, честно. Опоздала на три часа, так как под утро приснился сон, что баланс наконец сошёлся. Следствием этого стала серия мощных неуправляемых оргазмов. Прошу войти в положение. Признаюсь, что опоздал на работу на 6 часов из-за того, что вчера задержался на дегустации новой линейки продукции завода Кристалл. Утром, с 8-00 до 14-00 вспоминал где я работаю, пока не пришла мама и не подсказала. Смею заверить, что впредь такого не повториться, т.к. адрес работы и телефон такси я благоразумно накарябал на двери холодильника. Систематически опаздываю, так как считаю, что ко всему, что связано с работой нужно подходить системно. Я не опоздал, а скорректировал свой сегодняшний рабочий день адекватно неадекватному вчерашнему и обратно пропорционально к нормируемому. Я, гвардии старший старший прапорщик спецназа Матвеев, по поводу опоздания на службу могу пояснить следующее. Как всегда проснулся в 5.30, пробежал кросс 10 километров, отжался 200 раз, подтянулся 100 раз, после чего принял ледяной душ. Затем позавтракал, почистил ботинки, погладил камуфляж, надел его, надел разгрузку, снарядил ее обоймами, гранатами, взял пистолет, автомат, надел шлем, нанес налицо боевую раскраску, надел перчатки, перед уходом посмотрел в зеркало. и обосрался! Опоздал на работу, потому что спал на рабочем месте и видел, как разорилась корпорация Майкрософт. Не мог не досмотреть. Я опоздал на урок метематики потому, что на перемене ходил в туалет и защимил себе ширинкой то, чем это делал. Мы с другом отсутствовали на первой паре потому, что застряли в туалете, он ногами, а я головой. Когда я ехал на маршрутке на учебу мне дали дверью по уху и мне пришлось обращаться в травмпункт. — Меня выгнали с урка химии за разглашение очевидных фактов. Я сказал учительнице что на старая мапразматичка и дура, а она почему-то обиделась и выгнала меня из кабинета. — Мы пробрались в спорт зал в свободное время что бы улучшить свою физическую форму, а точнее поспать. — Я отказываюсь учавствовать в субботнике, потому, что у меня нет денег на нарощенные ногти, волосы и шпильки. В моей голове живут тараканы, а не мозги, так что на учебе мне делать нечего, потому что вы не умеете учить тараканов. Реально написана на скорую руку и цех от склада в метрах 100 . Обьяснительная водителя на мебельном .»Быль или не Быль» В некотором царстве, в не далёком государстве пришёл принц на територию рабочего поместья ,когда солнце было не очень высоко от горизонта и решил быстренько отремонтировать своего рабочего коня по кличке КАМАЗ. Сунулся в провода Электронные, и пока ковырялся грохнул снеба гром громогласный и полилась с неба вода мокрая и затянуся у меня ремонт, а так как звона колаколов небыло Я не торопился.А когда небесное светило опустилось ближе к горизонту в районе 16.40. Я поехал на мускульном коне в магазин за присадкой для масла т.к у них работа до 17.00. Звонит Лила в колокола приезжай говорит она, нужно изделия из кожи и дерева вывезти на клодовую другого царства. Приехал я,а оно ещё не готова ,пришлось ждать пока светило не село до 18.45.Погрузили на другого коня покличке ГАЗ и повёз. А клодовой прнц брать не хотел, говорит поздно вы приехали у нас и так два длинных коня грузим нет у нас сатрапов чтоб тебя разгрузили т.к не разгружаем мы после заката солнца не положено, езжай с миром обратно.Но уговорил принца склада взять изделия кожно деревянные т.к с долёка я ехал и колокола звонили.И доработал я до 19.00 времени,и выполнил задание нашего царства и коня КАМАЗА подремонтировал.Вот и кончился мой сказ на этом.7.10.08 Я, раб божий Васильев Дмитрий Михайлович, на 30-й минуте управления басурманской самодвижущейся повозкою Мазда 323, будучи одержим бесом высокомерия, впал в грех нарушения заповедей дорожного движения. На перекрестке улиц Просвещения и Энгельса (да будет проклят этот антихрист!) я, пренебрегши тем, что семафор червленный свет показывает, при повороте не пропустил пешехода — отрока с божей тварью псом Тузиком. Тузик, одержимый праведным гневом на басурманскую мою повозку, начал лаяти и под колеса мне бросился. Обуянный жалостию ко всякой твари божией я применил экстренное торможение. В тот момент отроковица на повозке богомерзкой Хьёндай Гетц совершала маневр перестроения за мною, в результате из-за моего экстренного торможения совершила наезд в мою телегу сзади (схема и список повреждений прилагается). От удара повозка моя продвинулась вперед и задавила Тузика нахрен. От полученных повреждений тварь божия Тузик преставилась на месте. Признавая за собой грех нарушения пп.1.3 и 1.5 Заповедей готов понести епитимью. В порче же повозок виновным себя не признаю, поелику отроковица не соблюдала дистанцию, законом нам данную, и вообще бабой неразумной является.
Утро (незаконченно)
* * *
. Огромный пес в два прыжка оказался рядом с дувушкой-зомби. Стремительная атака и зомби лишилась головы. Развернувшись к сидящему возле машины парню, пес оскалившись начал медленно подходить. Гора мышц закутанная в грязную со свалявшейся шерстью шкуру. Черные как уголь глаза, перемазанная в кровь морда со шрамами, огромные пожелтевшие клыки. «А у зомбарей кровь тоже красная», — мелькнула у сталкера мысль. Пес медленно приближался готовясь к новой атаке, А парень поднял пистолет и упер ствол себе в подбородок.
— Что, думаешь крутой, — обратился Барсук к собаке, — а вот хуй тебе, меня не возьмешь.
Одновременно с прыжком прогремел выстрел, избавивший парня от боли, когда огромная пасть сомкнулась на его голове.
Девушка бежала по узкой улочке, бежала прочь от жуткой бойни. Все остались там, в центре маленького поселка. На ходу она сменила магазин винтовки, резко остановившись и припав на одно колено она вскинула «Винторез». Хлопок, еще хлопок, один зомби упал. «Чертовы слезы мешают целиться», — думала Пчелка разворачиваясь для очередного рывка. Парни дали ей уйти, спасли ценой своей жизни. И он тоже остался там, первым поймав пулю. От осознания этого становилось невыносимо больно. Слезы размывали окружающий мир, дыхание сбивалось, бежать было все труднее. «Мясорубка», — мелькнула мысль, — «все зря». Дикий леденящий крик боли огласил округу.
База представляла собой старое подземное овощехранилище, находящееся на окраине поселка Яснобродовка. За прошедшие месяцы, ребята приспособили это помещение для жизни. Благо стройматериалов хватало вокруг в избытке. Соорудили отдельные комнаты, довольно просторные, для жилья. Приволокли в «берлогу», как выразился Макс, дизельный генератор, для которого соорудили отдельное небольшое помещение с кое какой шумоизоляцией. Большие ворота усилили дополнительно массивными стальными листами. Под потолком соорудили помосты по углам помещения, и устроили закрывающиеся бойницы. Это они соорудили на всякий случай, но территория вокруг хранилища с этих позиций довольно хорошо простреливалась. Таким образом, они как бы воплотили в жизнь выражение: «мой дом, моя крепость». И хотя, слава богу, ни кому в голову не пришло штурмовать «берлогу», но отпор обороняющиеся могли дать достойный.
Так они и жили, периодически устраивая неглубокие рейды в глубь территории. Собирали артефакты, устраивали прогулки заскучавшим бюргерам-туристам, и выполняя поручения Лукашина.
В километрах в восьми и северо-восточнее, в одном из сел, один ушлый мужичек организовал питейное заведение. Назвал он его незамысловато «Таверна». Мужичек этот был лет сорока-пяти, полноватый, с серьезным таким пивным брюшком. Из-за невысокого роста и этого самого «трудового мозоля», все его называли Колобком. Лев Николаевич Ткаченко, впрочем, и не противился. Был этот мужичонка таким пронырливым, хватким аж жуть. Своего ни когда не упустит. Быстро сориентировавшись в обстановке, стал решительно становится на ноги. И небольшой бар, расположившийся в здании сельского магазина, постепенно превращался в популярное в этих краях заведение. Скупал Колобок решительно все, и цветмет, и золотишко, и артефакты, и оружие. Продавал, правда, меньше. Оружием у него можно было разжиться только под заказ и за хорошие деньги.
Именно у него в «Таверне», периодически затаривались и ребята. В основном это была провизия и боеприпасы. Иногда Колобок давал и неплохие заказы. Оплачивал, правда, не так как ученые или Лукашин, скромнее. Ну, его понять было можно, тоже ведь кушать хочет и не просто хлеб с маслом, икорка тоже не помешает. Обычно в бар наведывались раз в неделю Тополь и Макс.
Одним весенним днем, когда ребята шли к торговцу, то повстречали на пути двух молодых бродяг. Парни эти попали в серьезную передрягу. Озверевшие и одичавшие собаки прижали новичков к близко расположенным аномалиям. Отступить им было некуда, псины не щадя себя атаковали, патроны заканчивались. Одним словом, почтил своим визитом хитрый зверь Писец. И так бы и стали они обедом, если бы не Тополь и Макс. Перебив костяк стаи и рассеяв молодняк, ребята уже собрались было двинуть по своим делам, как молодежь вдруг пристала с благодарностями, и просьбами идти вместе. Звали парней пафосно, Потрошитель и Рембо, сами видать придумали. Если второй был крупный и накачанный и хотя бы внешне смахивал на того самого кино героя, то второй был метр с кепкой роста, и вряд ли был знаком со спортом. Вооружены они, правда, были до зубов. По дороге выяснилось, что парни из Мариуполя и двинули они сюда за своим другом. Который не смог добраться до «Таверны», попал на обед кабанам еще перед Марьянкой. Он как раз их и вооружил, отец у него охотник был заядлый. Через кордон перебрались с охотничьими ружьями, а у Еленовки наткнулись на амеровский патруль. Возможно, когда-то миротворцы попали в аномалию, одна машина сгорела полностью, а вторую видать зацепило, когда бензобак первой рванул. А остальную работу сделали зверушки.
— Там-то мы стволов и набрали, — увлеченно рассказывал коротышка, — я вот, пулемет взял и автоматы взяли все, и пистолеты. Может, сменяем на что, как думаете? Гавно это америкосовское. У Женьки, сука, заклинил, прям перед хряком. Магазин сменил, а он не выстрелил. Так ведь и затвор передернул он, и тут эта тварь на него и налетела. С ног его сбили, и порвали нафиг. Ну, вы поняли вообще разорвали, уроды. Сами мы их-то завалили, а Женьки нету больше. А вот к Колобку идем теперь.
Всю дорогу у обладателя Minimi Para рот не закрывался. Балабол он оказался знатный, а вот Рембо молчал. И в итоге, когда молодежь была благополучно доставлена в поселок, в качестве благодарности этот бельгийский пулемет достался Максу. К слову сказать, при надлежащем уходе этот вариант для десантников, с укороченным стволом, довольно неплохая машинка. Двойное питание, от ленты и от магазина, складной приклад, небольшой вес. В руках у Максима он выглядел вообще игрушкой. Патроны к нему, тоже не беда, у Колобка найдутся. Так что в группе стало одним пулеметом больше.
Последняя капля
Минута молчания. Курильщик могучим глотком допивает бутылку и ставит на пол. Ставит неловко, бутылка, качнувшись, падает на бок и подкатывается к моим ногам. Костюм-двойка задумчиво курит, демонстрируя свою абсолютную непричастность к бесхозной таре.
— Уважаемый, Вы бутылку уронили.
— А?
— Мусор, говорю, в урну надо бросать.
— Здесь урны нет.
— На станции есть. Доедете куда надо и выкинете по пути.
— Слушай, чё те надо? Чё ты до меня до.б@лся?
— Я не люблю, когда вокруг мусор валяется.
— Так возьми и выбрось, я чё, крайний тебе?
— Но это же Ваша бутылка.
— Ты за.б@л меня уже со своей бутылкой, тебе надо — ты и выбрасывай, можешь хоть в жопу себе её засунуть.
— Но…
— Иди ты н@х.й м.д@к еб@нутый! Понял? НА-Х.Й!
Раздражённый пассажир отошёл в другой конец тамбура и повернулся лицом к окну. Бутылку он не поднял. Её поднял я. Три быстрых шага, размах. Бутылка почему-то не разбилась. Потерпевший начал поворачиваться. Подсечка, ногой поддых, серия ударов в голову.
— В жопу, говоришь?! Щас засуну! Только тебе в жопу! Лежать, сука!
Чистая, незамутнённая, лютая ненависть… Электричка подъехала к станции и остановилась. С трудом, но заставил себя остановиться и я. Выскочил в услужливо разъехавшиеся двери на перрон. В руке пустая бутылка. Дошёл до урны, выбросил. Ярость постепенно затихала, уползая куда-то в глубину подсознания, на задворки души. Плотина не рухнула. Видимо смотритель просто открыл кран и стравил излишки, чтобы не доводить уровень до критического. Теперь место есть, резервуар вместит ещё не одну каплю. Теперь он, пожалуй, выдержит и дождь.
Вам доводилось слышать про соломинку, переламывающую хребет верблюда? Или про каплю воды, что сносит дамбу и затапливает целые города? С чувствами порой бывает так же – раздражение копится годами, постепенно трансформируясь в озлобленность, которая, в свою очередь, перерастает в чистую, незамутнённую, лютую ненависть, что наполняет тебя и бурлит в ожидании последней капли. Капли, которая переполнит чашу терпения, разрушит плотину толерантности и.
